Leo Tolstoy Quotes

It is not beauty that endears, it’s love that makes us see beauty.[Не по хорошỳ мил, а по милỳ хорош.]

If every one would only fight for his own convictions, there’d be no war.[Ежели бы все воевали только по своим убеждениям, войны бы не было.]

There is nothing stronger than those two: patience and time, they will do it all.[Hет сильнее тех двух воинов, терпение и время; те всё сделают.]

There is no greatness there where simplicity, goodness, and truth are absent.[И нет величия там, где нет простоты, добра и правды.]

Seize the moments of happiness, love and be loved! That is the only reality in the world, all else is folly.[Лови минуты счастия, заставляй себя любить, влюбляйся сам! Только это одно есть настоящее на свете – остальное всё вздор.]

Love is life. All, everything that I understand, I understand only because I love.[Любовь есть жизнь. Всё, всё, чтò я понимаю, я понимаю только потому, что люблю.]

The whole world is now for me divided into two halves: one half is she, and there all is joy, hope, light: the other half is everything where she is not, and there is all gloom and darkness…[Весь мир разделен для меня на две половины: одна – она и там всё счастье, надежда, свет; другая половина – всё, где ее нет, там всё уныние и темнота…]

Pure and complete sorrow is as impossible as pure and complete joy.[Но чистая, полная печаль также невозможна, как чистая и полная радость.]

Art is the uniting of the subjective with the objective, of nature with reason, of the unconscious with the conscious, and therefore art is the highest means of knowledge.[Искусство есть соединение субъективного с объективным, природы и разума, бессознательного с сознательным. И потому искусство есть высшее средство познания.]

All the variety, all the charm, all the beauty of life is made up of light and shadow.[Все разнообразие, вся прелесть, вся красота жизни слагается из тени и света.]

You’ll die and know all, or cease asking.[Умрешь и всё узнаешь, или перестанешь спрашивать.]

You can love a person dear to you with a human love, but an enemy can only be loved with divine love.[Любить человека дорогого можно человеческою любовью; но только врага можно любить любовью божескою.]